В восьмистах метрах к западу от Гефсиманского скита по Большой монастырской дороге лежит Воскресенский скит.
На всем протяжении дороги естественный лес перемежается с посадками пихты. Их здесь более ста штук. А возле самого скита пихты выстраиваются в стройную однорядную аллею, подчеркивая, обозначая дорогу к скиту. Среди девяностолетных пихт обращают на себя внимание стройные могучие стволы с геометрически правильной конусообразной кроной. На высоте человеческого роста стволы опоясаны белой полоской. Это так называемые «плюсовые» деревья. Эти деревья, выдающиеся среди своих собратьев большим диаметром ствола, высотой, стройностью и обильным плодоношением,— ценный генофонд для селекционного семеноводства.
Воскресенский скит поставлен на вершине холма, поднимающегося над Большой Никоновской бухтой. В 1846 году здесь была поставлена деревянная часовня, освященная во имя апостола Андрея Первозванного. Известный петербургский промышленник и меценат И. М. Серебряков, посетивший Валаамский монастырь в 1896 году, изъявил желание пожертвовать необходимую сумму на строительство в этом живописном месте новой церкви. А тут как раз подоспела и «священная реликвия» из Палестины — и было решено строить храм с целью поместить в его нижней церкви «кувуклию»— подобие «гроба господня». Не построенный еще храм сразу нарекли «Северным Иерусалимом», разнесли весть о том, что новая церковь будет точной копией православной церкви в Иерусалиме, построенной во второй половине XIX века по проекту русского архитектора Д. И. Гримма.
В действительности же Воскресенскую церковь строили по проекту архитектора В. И. Баранкеева, и с церковью Гримма ее объединяют разве что некоторые стилистические особенности. Строительство церкви началось в 1901 году и было завершено в 1906 году торжественным освящением.
Воскресенская церковь является композиционным и смысловым центром ансамбля Воскресенского скита, сложившегося полностью к 1910 году. Поставленная на вершине холма, она организует значительное водное пространство и служит хорошим ориентиром для судов, приближающихся к Валааму с запада. Церковь представляет собой четырехгранный двухэтажный объем, с востока к нему примыкает полукруглая алтарная апсида, с запада над церковной папертью возвышается двухъярусная колокольня.
Вход в верхнюю церковь решен в виде открытого крыльца, к которому ведут два гранитных лестничных марша с юга и севера. Четыре массивные гранитные колонны поддерживают двускатную кровлю крыльца. Они соединяются между собой арками, по оси главного входа между колонн — декоративная висячая гирька.
Под крыльцом находится вход в нижнюю церковь, к которому с запада по склону холма ведет двухмаршевая гранитная лестница. Центральная часть храма перекрыта куполом с четырьмя круглыми слуховыми окнами, над ними — восьмигранный глухой барабан с луковичной золоченой главкой и крестом. Первый ярус колокольни решен как четверик, освещенный с четырех сторон круглыми окнами, над ним еще один четверик — ярус звона с арочными проемами, ориентированными по сторонам света. Завершающие колокольню купол, барабан и главка соответствуют по формам тем, что над основным объемом, но несколько меньшие по размеру.
Воскресенская церковь сложена из кирпича местного производства, поставлена на высокий цоколь из серого гранита. Плоскости стен расчленены пилястрами, подчеркивающими углы всех объемов. Окна верхней церкви обработаны сандриками с декоративными гирьками. Все объемы храма выделены раскрепованным карнизом сложного профиля. Купол и главки церкви были скрыты «в шашку» кровельным железом, при реставрации железо заменено листовой медью.
Воскресенская церковь — пример одного из направлений эклектики, так называемого «кирпичного стиля», широко распространенного в русской архитектуре в конце XIX века.
Как уже было отмечено, церковь двухэтажная. Два ее этажа сильно отличаются друг от друга как объемно-планировочным, так и декоративным решением. Нижняя церковь устроена в цокольном этаже и заглублена в скальное основание. Дневной свет проникает туда через шесть маленьких окон, прямо над головой нависли тяжелые своды. Лампады и свечи давали церкви мерцающий свет. Престол церкви был освящен во имя апостола Андрея
Первозванного, но главной достопримечательностью церкви была, конечно, «кувуклия»— выполненный из серого мрамора грот, в котором хранилась «частица истинного гроба Господня», кусочек камня из Палестины.
Все оформление нижней церкви должно было создавать настроение скорби, печали. В четверг и пятницу предпасхальной недели здесь шли торжественно-скорбные службы с чтением отрывков из Евангелия, в которых рассказывается о «страстях Господних».
Верхний храм, освященный во имя «Святого Христова воскресенья», напротив, был ярок и торжествен. Высоко поднято небо его подкупольного пространства, свет здесь лился из десяти высоких окон, богатое бронзовое паникадило давало дополнительное освещение, сверкали золоченые оклады икон. Все это должно было вызывать настроение радости, восторга. Настоящее театральное действо разыгрывалось здесь в пасхальные дни.
Воскресенский скит. Трапезный корпус.
Кроме Воскресенской церкви в комплекс скитских построек входят келейные корпуса и ограда с воротами и лестницей. Здесь использовано уже знакомое по скиту Всех святых решение — келейные корпуса вместе с оградой замыкают пространство скитской территории.
Самый большой корпус — двухэтажный, с мансардами — трапезный. На первом этаже в восточном крыле размещалась трапезная для скитской братии, в западном крыле, на втором этаже и мансардах — кельи. Здание поставлено на высокий гранитный цоколь. Сложено из кирпича местного производства. Декоративное оформление фасадов очень скромное. Украшают фасад карниз, оштукатуренные и выбеленные наличники окон и закрытого типа крыльцо, перекрытое двускатной кровлей. Так же скромны по оформлению и два других скитских корпуса: келейный и хозяйственный, размещенные у восточной стены ограды. Это одноэтажные каменные здания с мансардами. В хозяйственном корпусе размещалась баня для братии и все хозяйственные службы скита, в келейном — монашеские кельи.
В 20-е годы нашего века здесь была организована школа для подростков из окрестных деревень, где мальчиков 10—14 лет обучали грамоте, арифметике, закону Божьему, надеясь воспитать из них смену монашеской братии. Но, как свидетельствуют архивные документы, никто из обучающихся в школе так и не принял монашеского пострига.