Новый Иерусалим (Т. Л. Левиаш)

Гефсиманский скит расположен на перекрестке двух дорог: одна ведет к монастырской ферме и Коневскому скиту, другая, основная островная дорога,— к централь­ной усадьбе монастыря. Дорогу к монастырю по тра­диции называют большой монастырской дорогой. Строи­тельство Гефсиманского и Воскресенского скитов на Валааме связано с любопытными обстоятельствами.

В 1901 году монах о. Маврикий отправился в путе­шествие в «Святую землю». Из Иерусалима он привез на Валаам кусок черного камня, заявив братии, что это частица «истинного гроба Господня» — от той пещеры в скале, где, согласно евангельским легендам, было захоронено тело Иисуса Христа. Обыгрывая появление в монастыре «священной реликвии», валаамская братия наносит на карту Валаама библейские географические названия.

В 1901 году начинается строительство Воскресенско­го скита, который получает наименование «Северного Иерусалима», а холм, на котором он возводится, на­зывают Сионской горой. Высокий берег Монастырской бухты, где раскинулась центральная усадьба монасты­ря со Спасо-Преображенским собором, получает название горы Фавор (на горе Фавор, по евангельским ле­гендам, и состоялось «Преображение Господне»). А даль­ше монахи начали искать аналоги: одно из внутренних озер, лежащее как раз на половине пути от Воскре­сенского скита к монастырю, Лещевое озеро, получило второе название — Мертвое море, а протока, соеди­няющая его с озером Сисяярви, была названа рекой Иордан. На подходе к Гефсиманскому скиту раскину­лась Иосафатова долина, скалистая гряда на берегу малой Никоновской бухты чуть севернее Гефсиманского скита была названа горой Елеон, а ее подножие — Гефсиманским садом. В Палестине на пути от Елеонской горы к Иерусалиму дорогу пересекал Кедронский поток. На Валааме это название получила дренажная канава, прорытая в низине между небольшим Никоновским озером и Ладогой.

Все это несло определенную идеологическую нагруз­ку — в конце XIX века религиозные чувства окрестного населения несколько поостыли, и нужно было внести в монастырский быт какую-то свежую струю, подхлест­нуть чувства богомольцев, склонить их к щедрым пожерт­вованиям. Безусловно, «священная реликвия» из Иеру­салима и географические аналоги сыграли в этом опреде­ленную роль.