.

.

Впервые Борис Сергеевич Замятин попал на остров в 1965 году. В то время он увлекался собиранием корней, участвовал в выставках «Природа и фантазия», и поиски необыкновенных экспонатов привели его на северные берега Ладоги. Ему казалось, что места эти труднодоступны, мало посещаются людьми — и вообще во всех отношениях загадочны. Он купил себе байдарку с парусом, палатку и по Неве отправился из Ленинграда на Ладогу. …он прошел северные берега Ладоги и остановился на последний ночлег напротив Валаама. С крыши пустого дома увидел на горизонте остров с силуэтом собора. Утром по этому направлению Замятин и двинулся. Часов через десять непрерывной работы веслами, поздно вечером он, совершенно обессиленный, пристал к пологому безлюдному берегу. Было уже темно. Замятин поставил палатку и лег спать с мыслью, что наконец ему удалось попасть на глухой, дикий берег острова Валаам.

К своему удивлению, утром он проснулся оттого, что услышал возле палатки топот множества ног. Вокруг палатки ходил какой-то народ, все спрашивали, чья это палатка, чья лодка. Замятин выглянул и, по его словам, почувствовал просто ужас. Его окружали сотни людей. Все заглядывали в палатку, спрашивали, откуда он, как тут оказался.

Как потом выяснилось, он поставил палатку на берегу у Красного скита — там, где обычно делается разводка экскурсионных групп, которые приезжают на теплоходах. Эти-то экскурсанты ходили вокруг него и задавали свои вопросы. <…>

Красный скит — самое оживленное место на Валааме. Слово «скит» мало подходит этой шумной, многолюдной части острова. Здесь все время стоят теплоходы. Здесь же, в кельях и домиках неподалеку от пристани, находилась турбаза «Валаам». Впрочем, немногочисленных обитателей турбазы не было видно. Все вокруг наводнила, заполнила, подавила огромная толпа с теплоходов. Рейсы на Валаам отлажены, как конвейер. Каждый день в течение всего лета на экскурсии по острову прибывают от тысячи до двух тысяч человек. <…>

В 1967 году, когда открылась турбаза, она приняла всего сорок пять человек. Затем количество отдыхающих выросло до двухсот и даже трехсот. Это, наверное, уже много. Достаточно принимать здесь по сто-сто пятьдесят человек. Нужно, чтобы турбаза стояла в каком-нибудь тихом месте. Возможно даже — на одном из небольших островов.

<Р. З. Исхаков:> В Красном скиту, в церкви, начал располагать свою экспозицию созданный на острове музей-заповедник. Для экскурсионного показа это, конечно, наиболее близкий к теплоходам объект. Но нужно серьезно подумать — что показывать в этой экспозиции. Если собрать там и историю, и природу, и картины художников — это будет захудалый краеведческий музей, который никому ничего не даст. Любой психолог скажет, что нельзя одновременно смотреть всего понемногу. Всякий музей должен иметь какую-то цель: люди должны вынести из него что-то определенное.

Исаков В. З. Прогулки по Валааму / Владимир Исаков. – М.: Совет. Россия, 1984. – 79 с. – (Писатель и время). С. 37-43. Гл. Красный скит.

Архитектурное описание Воскресенского храма

Воскресенский храм, возведенный по проек­ту В. И. Баранкевича[1], — одна из наиболее предста­вительных валаамских построек. Ее образуют несколько объемов, расположенных на продоль­ной оси в направлении с востока на запад: полу­круглый в плане алтарь, почти квадратная в плане собственно церковь, узкая трапезная[2], трехъярус­ная колокольня такой же высоты, что и церковь, и закрытое крыльцо. Облик храма строг, сдержан и даже несколько суховат. Апсида, объемы церк­ви и трапезной, четверик нижнего яруса колоколь­ни имеют одинаковую высоту. Второй ярус ко­локольни — невысокий четверик, который скорее может быть назван широким поясом. Третий ярус колокольни — также четверик, несколько мень­шей высоты, чем в нижнем ярусе, с арочными проемами, ориентированными по сторонам света. Завершается колокольня куполом с четырьмя люкарнами и увенчана луковичной главкой на восьмигранной шее. Церковь перекрыта большим куполом со слуховыми окнами, на котором на вы­сокой восьмигранной шее поставлена луковичная главка.

Поднимаясь в скит по лестнице, подводящей к западной стороне церкви, в первую очередь замечаешь вход в нее, а точнее, входы, потому что храм двухэтажный.

В нижнюю подвальную церковь во имя апосто­ла Андрея Первозванного ведут деревянные, украшенные резьбой двери. Сам вход выделен дву­мя гранитными, мастерски вытесанными колон­нами, приставленными к стене, поддерживающи­ми расчлененный, фигурной формы фронтон.

Чтобы войти в верхнюю церковь во имя Воскре­сения Христова, нужно от площадки перед ниж­ней церковью по гранитной лестнице подняться на скитский двор. А потом еще раз подняться, уже по ступеням выразительного по архитектуре крыльца. Привлекают внимание четыре его гранит­ные колонны с перекинутыми между ними арками, сложно прорисованный фронтон и небольшая ви­сячая гирька между средними колоннами портика.

Первый объем церкви, куда мы попадаем с площадки крыльца — притвор, освещаемый с че­тырех сторон круглыми окнами. Над ним распола­гается ярус звона, где размещалось 8 колоколов — дар московских благотворителей. С колокольни открывается редкая по красоте панорама озера: острова, острова, разнообразные пейзажи. Видны церкви Предтеченского скита и Всех Святых, ко­локольня Преображенского собора.

Церковь производит впечатление богато де­корированной постройки. Однако, несмотря на ка­жущуюся насыщенность фасадов архитектурными деталями, их немного. Плоскость стен здания расчленена пилястрами, подчеркивающими углы объемов. Полуциркульные окна обработаны на­личниками арочной формы. Карнизы образованы постепенным напуском кирпичей — так появились многочисленные горизонтальные членения, уравно­вешивающие вертикализм пилястр.

Интерьеры верхнего и нижнего храмов

Росписи и декоративное убранство храма пол­ностью утрачены, поэтому ограничусь лишь конста­тацией того, что верхняя и нижняя церкви сущест­венно отличались. Торжественная, поражавшая обилием света, богато украшенная иконами верх­няя церковь — и нижняя, погруженная в таинст­венный полумрак с мерцающим светом лампа­ды в помещении мраморного склепа («Кувуклии») с «подобием Гроба Господня». Перед склепом стоял кубический камень. Он должен был имити­ровать тот камень, «который был привален ко входу в пещеру гроба и был затем отвален ангелом в то время, когда Господь воскрес»[3]. На нем нахо­дились частицы «подлинного камня», доставлен­ного из Иерусалима.

Другие постройки Воскресенского скита

Архитектура

На скитском дворе напротив церкви стоит каменный двухэтажный дом с мезонином. В нем помещались кельи, кухня, трапезная и другие хозяйственные службы. Кроме того, в ансамбль скита входят еще два небольших каменных дома. Все эти постройки — произведения архитектора Н. Никонова. Скит обнесен массивной каменной оградой, с обращающими на себя внимание фи­гурными воротами.

Посадки

Интересно, что в пределах ограды нет дре­весных посадок, здесь растет только кустарник. Это связано с особенностями восприятия скита. Стоящие на вершине горы постройки снизу рас­смотреть довольно трудно, а при подъеме в скит по лестнице удается увидеть лишь колокольню, и то под таким углом зрения, что составить пред­ставление об ее истинных пропорциях практи­чески невозможно. Только войдя на скитский двор, можно хорошо разглядеть церковь и келейные корпуса. Но если бы вдруг и здесь оказались деревья, непременно закрывшие бы при этом постройки (тесен скитский двор), для посетителя архитектура построек так и осталась бы непознан­ной. Поэтому-то создатели ансамбля отдали пред­почтение невысоким посадкам сирени, шиповни­ка, акцентирующим входы в церковь и жилые кор­пуса.

Сад и огород при Воскресенском ските

За оградой, вблизи скита был разведен фрук­товый сад, а внизу, у пристани, там, где раньше грудились голые камни, разработан довольно большой участок под огород.

В. Р. Рывкин. По Валааму. — Петрозаводск, 1990. Глава: Воскресенский скит. С. 199-204.

На месте Воскресен­ского скита раньше стояла открытая часовня с боль­шим белым крестом, бывшая, как отмечали в ли­тературе прошлого века, также хорошим опозна­вательным ориентиром при подходе к Валааму с западной и юго-западной сторон. Уже за 12 ки­лометров до приближения к архипелагу показы­вала она судам вход в Никоновскую бухту. Еще более ярко выраженными свойствами ориентира обладала Воскресенская церковь, хотя в это сейчас довольно трудно поверить: разросшаяся зе­лень закрывает скитские постройки с озера. Иногда затерянность важнейшего ориентира в неухоженных зарослях преподносят как «вписанность» архитекту­ры в ландшафт. Однако ничего общего с подлин­ным вписыванием построек в природу это не имеет.

В. Р. Рывкин. По Валааму. Петрозаводск: Карелия, 1990. Глава: Первое знакомство. С. 7-25. 

В притворе стояло несколько икон. Между прочим, под одной из них была подпись такого содержания: «Святой Андрей Первозванный, в бытность свою на сем острове молился Богу и водрузил каменный крест со своими учениками». Насколько справедливо это предание, судить не берусь.

Митрополит Вениамин (Федченков). На Северный Афон. Записки студента – паломника на Валаам.

Поднимаемся по крутой скале в Воскресенский скит. Там все устроено, как в Иерусалиме при Гробе Господнем. А самый Гроб в Кувуклии, и над ним можно всегда петь Пасху. И мы с иеромонахом Михеем, провожавшим меня, запели пасхальные ирмосы и «Да воскреснет Бог». Потом ектению. Говорю ему, кого помянуть из живых, а потом прошу и об усопших. Изумился иеромонах: как за молебном можно поминать усопших. Но на меня смотрит Спаситель с иконы Воскресения над Гробом – совсем живой, и такое чувство охватывает, что смерти нет, молиться надо за всех одинаково.

Архимандрит Афанасий (Нечаев). Старый Валаам. // Старый Валаам. Воспоминания о монастыре 1914-1943 гг. – СПб.: Спасо-Преображенский Валаамский монастырь, 2006.

Заросшая соснами возвышенность, вверх вьется тропинка – к Воскресенскому или Иерусалимскому скиту.

… С поворотами тропинки шире раздвигается вид на Никоновский островок, правее его остров о.Феодора, а за ними, все возрастая, дальне-серебристый горизонт самой Ладоги. Вся эта местность называется Никоново, по имени пустынника, здесь обитавшего в XVIII веке.

Но легенда уводит и дальше. На месте храма, куда подымаемся, с незапамятных времен стояла часовня в честь св.Апостола Андрея. Как бы ни относиться к преданию о посещении Валаама св.Андреем, место все-таки свято, освящено веками отшельнических, высоких и духовных жизней.

— На эту стройку много трудов положено, — говорит о.Тарасий, когда мы приближаемся к кирпичной, красной церкви. – Фундамент прямо в гранит врублен… иной раз и порохом приходилось взрывать.

Верхний храм – Воскресения, нижний св.Андрея, в нем «Кувуклия» с подобием Гроба Господня. В низеньком помещении, в глубине церкви, кубической формы камень, красный гранит, образ того камня, что привален был ко входу в пещеру Гроба. Маленькая эта, темная комната называется Приделом Ангела – Ангел отвалил некогда камень. А в гранит вделана из иерусалимского камня частица. …

Мы поднялись в верхний храм. … Пока о.Тарасий объяснял мне противоположность с нижней, полутемной церковью, где Христос поруганный, в Гробу, здесь же Он в торжестве, я…

Б. Зайцев. Валаам.

О.Тарасий и местный священник … показывали нам приют при ските, вернее, само помещение – мальчики ушли куда-то на прогулку. … Тут вот больница, тут столовая, это спальни.

— Вас, может быть, удивит, что здесь такой порядок, — говорил он. – Скажут: да нельзя и поверить, что дети действительно живут, это, мол, одна декорация. А, однако, именно тут и ночуют, в этой столовой едят, и так далее. Это мальчики карелы, которых мы ведем в духе православия.» (4)