I) Часовня Знамения Божией Матери — вся мраморная с колоннами.<...>

Первые пять часовен более прочих и благообразнее, из них первые две каменные; иконостасы и образа во всех часовнях новые. <...>

Особенно великолепна часовня в память Высочайшего посещения Государя Императора Александра II.

Поднимаемся по каменной лестнице на гору, где находится Знаменская часовня с золоченым крестом, плотно пригнутым к крыше.

Поднявшись по ступеням длинной лестницы, мы оказы­ваемся вблизи от входа в монастырь. Справа под сенью больших деревьев — Знаменская часовня, построенная в 1865 году в память посещения Валаама Императором Алек­сандром II и Императрицей Марией Александровной. Счита­ется, что проект часовни разработан архитектором А.М. Горностаевым (Рывкин, 1990). Колонны и соединяющие их арки вырезаны из серого полосчатого ювенского мрамора. Резьба по камню в сочетании с позолотой продольных ре­бер кровли придает сооружению спокойную торжественность. Ступени, пол и цоколь выполнены из серого гранита, добы­вавшегося на островах у северного берега Ладоги. В нише — красивая мозаичная икона Богоматери; резной темно-корич­невый, почти черный, киот, изготовленный из диабаза, хо­рошо контрастирует со светлым мрамором и оттеняет кра­сочность иконы.

В последние годы площадку перед входом в монастырь выложили камнем, доставленным сюда не с Ладоги, а с западного берега Онежского озера. Малиновый кварцит и темно-серый диабаз, ранее никогда не применявшиеся в строительстве на Валааме, удачно сочетаются с «родными» для него плитами амфиболита, отшлифованными за много лет тысячами паломников.

Справа, напротив обелиска, торжественная мраморно-гранитная Знаменская часовня, пожалуй, самая монументальная из всех валаамских часовен. Она воздвигнута в 1865 году в память посещения Валаамской обители Александром II, поэтому ее иногда называли Царскою.

Окончательно не выяснено, кто разработал план часовни. Известно только, что игумен Дамаскин в феврале 1860 года написал в письме А. М. Горно­стаеву следующее: «Ваша светлость Алексей Макси­мович! Я имею честь отправить Вам план часовни, посвященной памяти визита на Валаам Великого государя (Александра II), и я покорнейше прошу Вас нарисовать детали, необходимые для ее строи­тельства... Каков Ваш совет... о строительных материалах: использовать ли наш собственный мра­мор, качество которого Вы знаете хорошо, или гранит? Я ожидаю Вашего мнения и совета по этому вопросу».

Письма с ответом архитектора не сохранилось ни в советских, ни в финских архивах. Однако есть все основания считать автором как образного решения часовни, так и выбора места для нее Горностаева. Об этом говорят обнаруженные мною кальки с проектов архитектора: подворья Троице-Сергиевой пустыни, Никольской церкви на Валааме и Знаменской часовни, хранящиеся среди ориги­нальных чертежей и копий академика архитектуры С. В. Садовникова[1].

Интересно содержание еще одного письма, по­сланного в июне 1861 года Дамаскиным Игнатию, в котором игумен, сообщая, что получил разрешение на строительство Знаменской часовни, пишет о своем желании нанять подрядчика, сооружавшего монумент «Тысячелетие России» в Новгороде[2]. Дело в том, что этот памятник, украшающий цент­ральную площадь новгородского кремля, был от­крыт лишь в сентябре 1862 года, письмо же отправ­лено годом раньше. Этот факт добавляет еще один штрих к портрету Дамаскина, крестьянского сына (в миру Демьяна Кононова), человека несомнен­но неординарного, следящего за событиями в куль­турной жизни страны, узнающего о лучших архи­тектурных сооружениях еще в процессе их создания, повлиявшего на формирование архитектурного облика Валаама.

Работал ли создатель памятника «Тысячелетие России» М. О. Микешин на Валааме, сказать трудно, но между ним и Горностаевым была, по-видимому, какая-то связь [3]. Не случайно скульп­турные двери в часовне князя Пожарского в Сузда­ле, спроектированной Горностаевым, выполнены Микешиным.

Знаменская часовня, в отличие от других вала­амских часовен, сочетает в себе черты и храма, и монументального памятника. Четыре колонны рускеальского мрамора связаны между арками с севера, юга и запада, а с востока объем завершает глухая ниша. Венчает часовню бронзированная крыша с широкими вызолоченными продольными ребрами и восьмиконечным крестом. В большом медальоне крыши, также вызолоченном — религиозный стих. До мельчайших подробностей продумана цветовая гамма часовни. Цоколь, пол и ступени выполнены из валаамского гранита серого цвета, что зрительно утяжеляет объем часовни. Это ощущение закрепляет черный мраморный иконостас. Крупно декорированные белые колонны, фриз и карниз, украшенный сухариками выглядят значительно «легче». И, наконец, золотистый шатер, главка и крест с тонкими прорезными узорами, устремляясь вверх, завершающий архитектурную композицию. Высаженные рядом с часовней деревья бросают колеблющуюся тень, заставляя «вибрировать» плоскость фасада, что придает белому мрамору тончайшие цветовые оттенки.

Вообще, если говорить об озеленении площади перед монастырем, самые интересные в компо­зиционном отношении посадки — рядом со Знаменской часовней. Границы и середину приподнятой площадки, на которой стоит часовня, отмечают посаженные с двух боковых сторон дубы. Перед часовней, как бы образуя приветливый раскрытый вход, по дуге высажены чередующиеся деревья вяза и ясеня. Место для часовни выбрано так, что если провести через ее середину прямую, она совпадет с главным входом в монастырскую гости­ницу. По этой прямой, соединяющей две постройки, и проложена дорожка, обрамленная симметричными посадками сменяющихся ясеня и липы — деревьев, имеющих одинаковую окраску листьев, но различную массу кроны.

Велико желание пройти по мощеной дорожке от часовни к гостинице.