.

Николай Николаевич Романов Младший (1856 — 1929 гг.) – старший сын великого князя Николая Николаевича Старшего был участником Русско-турецкой войны (1877 — 1878 гг.), командующим войсками Гвардии и Петербургского военного округа (1905 — 1915 гг.).

Будучи Верховным Главнокомандующим всеми сухопутными и морскими силами Российской Империи в начале Первой мировой войны, великий князь Николай Николаевич видел множество убиенных на полях сражений. Это укрепило его в желании устроить на Валааме новый скит. Во время войны он поддерживал переписку с игуменом монастыря отцом Маврикием, часто прося в письмах отслужить молебен у раки преподобных Сергия и Германа, Валаамских чудотворцев, и у иконы Божией Матери, именуемой Валаамская, чтобы Господь даровал победу русским войскам.

Князь благоговейно почитал Валаамскую икону Божией Матери и в декабре 1914 года пожертвовал на нужды обители тысячу рублей с условием того, чтобы капитал оставался неприкосновенным, а проценты с него были употребляемы на вечное возжжение лампады перед образом Пресвятой Богородицы «Валаамская».

По замыслу князя, на скиту 12 старцев-схимников читали бы денно и нощно Псалтирь и совершали служение за помин душ всех воинов, павших славной смертью за Веру, Царя и Отечество.

Место выбрали на полуострове Бобылек, где еще при игумене Дамаскине в 1855 году была построена часовня в честь Смоленской иконы Божией Матери. Недалеко от часовни, в глубине леса, находилась пустынная келия иеросхимонаха Антония, известного своей строгой подвижнической жизнью.

«Отец Дамаскин как бы предвидел более полвека назад, что на сем святом месте… после целого года небывалой страшной с Германией войны в память на поле брани убиенных воинов воздвигнется храм и скит…» – писал в своем дневнике валаамский старец монах Иосиф (Шорин).

Первоначально великий князь предполагал посвятить новый скит в честь Валаамской иконы Божией Матери, которую особо почитал, но так как прославление Валаамской иконы не было тогда еще официально утверждено, то храм скита был освящен в честь Смоленской иконы Божией Матери. 

Освященный на Валааме в 1917 году, храм Смоленской иконы Божией Матери стал самым последним из построенных в Российской империи перед ее крушением. После Октябрьского переворота в России, иеросхимонах Ефрем (Хробостов) каждый день, с 5 утра, поминал погибших героев.

Церковь Смоленского скита была порушена в середине 1960-х годов на кирпич для ремонта печей мирского населения острова. Утрачены были также два деревянных келейных корпуса и пристань. В 1992 году по сохранившимся архивным чертежам была восстановлена деревянная часовня, освященная в честь Смоленской иконы Божией Матери.

Б. С. Замятин, валаамский экскурсовод: «А для турбазы есть одно идеальное место — в заливе, где Смоленский скит. Я как представляю: если бы деревянные коттеджи турбазы, которые стоят сейчас у Красного скита в низине, в густом сыром лесу, среди комаров, если бы их поставить полукольцом у Смоленского скита, получился бы прекрасный ансамбль. Там такое открытое, возвышенное, сухое место. По сторонам Смоленского скита, на фоне темно-зеленого леса стояли бы эти коттеджи. Перед ними, в заливе, была бы лодочная станция. Этот залив — большой внутренний водоем. В нем не бывает никаких волнений, штормов. По нему на лодках можно пройти во многие уголки острова — на ферму, на Глухое озеро, на центральную усадьбу, в Белый, Никольский, Предтеченский скиты. На Ладоге может быть шторм хоть до десяти баллов, а здесь всегда можно куда-то пойти. Вот об этом я, как водный турист, мечтаю. И еще я мечтаю, чтобы сезон на турбазе продлился. Чтобы она работала не три месяца, как раньше, а пять. В перспективе — может быть, и вообще стала бы круглогодичной».

Исаков, В. З. Прогулки по Валааму / Владимир Исаков. – М. : Совет. Россия, 1984. – 79 с. – (Писатель и время).

.

Приехал я к нему на лодочке один. Вижу, избушка маленькая стоит, а поодаль церковка небольшая в новгородско-суздальском стиле со звонницей и многими колоколами. И больше ничего. Кругом вода и лес. Встречает меня о.Ефрем с обычной своей ласковой улыбкой. Потом я узнал от него, что ласковость была одним из заветов старцев, принятых от Паисия Величковского. А ласковость на Валааме соединяется обычно с самоварчиком. Вот и полилась наша беседа со старцем. И ввек я ее не забуду. …

А дальше о.Ефрем рассказал мне историю своего Смоленского скита. … Этот скит сооружен со специальной целью поминовения душ русских воинов, убиенных в Великую Войну. Главнокомандующий русской армией, Великий Князь Николай Николаевич, видя множество убиенных на полях сражений, решил устроить на Валааме скит, где жили бы 12 старцев-схимников, читали бы денно-нощно псалтирь и совершали служение за помин душ всех воинов, павших славной смертью за Веру, Царя и Отечество. Эту мысль Великого Князя разделили с ним и другие Великие Князья и собрали между собою средства для этой цели. А духовником Великого Князя Николая Николаевича был в то время как раз иеромонах Георгий, ныне иеросхимонах Ефрем. Ему и было поручено это дело. …

Получивши деньги на сооружение скита, о.Георгий приехал в 1915 году на Валаам и занялся постройкою, но к 1917 году успел закончить только храм, сооруженный по проектам Великого Князя Петра Николаевича, и одну келью для себя поодаль. Грянула революция, и строительство пришлось прекратить. Но не оставил и тогда о.Георгий этой благой мысли Великого Князя. Он решил один осуществить ее. И поселился он там один, и стал он совершать ежедневно богослужения по полному монастырскому уставу за упокой душ убиенных воинов. Много миллионов этих душ. <…>

Вот отшельник о.Ефрем каждый день все службы по самому строгому уставу правит. И боится заняться какой-нибудь физической работой, чтобы не отвлекаться от главного — от своего христолюбивого воинства, к которому приставлен он как часовой на посту.

Архимандрит Афанасий (Нечаев). Старый Валаам. // Старый Валаам. Воспоминания о монастыре 1914-1943 гг. – СПб.: Спасо-Преображенский Валаамский монастырь, 2006.

О.Ефрем один живет здесь. Он показывает церковь, крохотную келийку при ней, гроб с поднятой крышкой. На ней изображен скелет, а в гробу подушка и постель.

— Да, вот так и живу, понемножку… — …Один гроб для лета, другой для зимы, в них по очереди он и спит, но ничего страшного в этом нет, о.Ефрем жизнерадостнее многих, спящих на роскошных кроватях.

Это, вероятно, единственный храм, где ежедневно служится панихида по доблестным русским воинам, на поле брани убиенным и в море погибшим. Поэтому без волнения нельзя войти в этот храм – памятник великой войне, где трогательно звучали знакомые слова молитв, которые уже сотни лет раздаются по городам и селам Российской державы.

У иконы Смоленской Божией Матери много цветов… пахнет ночными фиалками.

Отец Ефрем начинает служить молебен перед иконой Божией Матери… Он молился и просил со слезами о заступничестве за нас. Ласково смотрели глубокие очи Царицы Небесной, и, казалось, дивная улыбка коснулась Ея губ… Мы видели молитву схимника, чудо веры и слез…И, может быть, в первый раз мы осознали так ясно бедность своей души… Как будто дверь из темницы открылась, но привыкшая к мраку душа еще не в силах выйти на свет… Мы выходим в молчании из храма. Через несколько дней вернемся назад, в мир клокочущий и суетный, а отец Ефрем останется в своем тихом уединении будить другие дремлющие души.

Русские скауты на Валааме. // Старый Валаам. Воспоминания о монастыре 1914-1943 гг. – СПб.: Спасо-Преображенский Валаамский монастырь, 2006. С. 193-194.